— Да, Саша, а мы-то тебя представляли уже огромным дядей с бородой и пятью детьми.
— Почему?
— Это все из-за Калкина, который снялся в “Один дома”, а потом вдруг взял и неожданно для всех вырос.
— Да, женился даже. Понятно. Нет, я еще маленький. И жениться пока не собираюсь.
— Какое разочарование! Ну тогда рассказывай, как все начиналось.
— А началось все просто. Когда мне было пять лет, мы с мамой отдыхали под Москвой. Ну, вели себя как порядочные дачники, гуляли… И вот во время одной из прогулок мы напоролись на съемочную группу, которая занималась своим прямым делом – снимала фильм. Фильм был по Пушкину, назывался «Дубровский». Телевизионный. Мама затащила меня в толпу «зрителей» – и меня заметили. Не только зрители, конечно, но и киношники. А поскольку мальчик я был что называется фактурный, меня сняли в крохотном эпизодике. Ну и пошло-поехало. Потом был еще один фильм на студии Горького. Детский. Потом - «Ералаш». С «Ералашем» мы покатались по городам и весям. Дело в том, что в Артеке проводились детские фестивали, и мы в них участвовали. Сначала на сцене сидел я и отвечал на все вопросы пионеров, а потом им показывали «Ералаш». Из «Артека» «эхи» этих фестивалей катились по всей стране. И мы вместе с «эхами» колесили по родине с одной программой. В 91-м я приехал сюда, здесь на Молдавской киностудии снимали фильм «Год хорошего ребенка». Теперь я уже не ребенок, закончил школу, учусь в ГИТИСе, снимаюсь понемножку. Вот недавно закончились съемки четырехсерийного телевизионного фильма “Next”, где я играл не сказать сумасшедшего, но очень увлеченного программиста, а Александр Абдулов играл моего отца. Помимо того, что он – мой папа, о чем он, кстати, узнает совершенно случайно, он еще и “папа” чуть ли не всей русской мафии. В общем, фильм интересный. По жанру это трагикомедия. Заинтриговал? Он появится на REN TV в октябре, наверное. Смотрите!
— Скажи что-нибудь – так, ради приличия – про Кишинев.
— Кишинев – красивый город. И с ним у меня связано множество приятных воспоминаний. И прикольных тоже. Года четыре назад я приезжал сюда в гости, и меня решили окунуть в национальный колорит. Нужно ли говорить, что первой чертой национального колорита было отсутствие света. Но это не помешало моим друзьям осуществить свою мечту: накормить меня мамалыгой. Другие угощения готовили всей семьей, а мамалыгу на себя взял Петря Теодорович – помнишь такого композитора? Как мне потом рассказали, он всю душу вложил в эту мамалыгу, нянчился с ней, всех отгонял от неё, короче – творил. И вот это произведение поставили передо мной. А все – во главе с автором мамалыги, естественно, - стали в кружочек и ждут – что же скажет Саша. Саша попробовал и сказал: «Ну и че, каша как каша!» А вот вино молдавское я сразу оценил по достоинству. Коньяк тоже. (смеется)
— Потрави-ка байки! Ну, то есть, расскажи пару-тройку приколов из своей долгой и насыщенной событиями актерской жизни!
— Ох, ну приколы начались прямо с первых моих съемок – в «Дубровском». Когда меня пригласили на съемочную площадку, меня, конечно, это все поразило. Шутки что ли – столько людей, вещей, а главное – техники. Меня с младых ногтей жгуче интересовало все, что имеет одно и более колес. Кстати, я и модельки автомобилей собирал, правда, потом растерял большую часть своей коллекции… Ну вот, меня водили по площадке, показывали все, рассказывали. Мама мне, естественно, тыкала: «Смотри, лошадки!» Но я увидел кое-что поинтересней лошадок. Это был большущий фургон. Девушка, которая была моим гидом, сказала мне: «А это самая главная машина, в ней перевозят камеры и вообще все. Называется она камерваген». Я восторженно осмотрел этот камерваген, и мы пошли дальше. «А теперь, - говорит девушка, - я тебя познакомлю с режиссером». Подводит меня к нему – а он сидит такой важный, в кресле, вокруг все суетятся: чай, кофе, потанцуем… Мне говорят: «Вот самый главный дядя!» Я на него посмотрел с благоговением (было видно, что ему это понравилось) и спросил: «Так, значит, Вы – шофер камервагена?»
- Интересуешься колесами, говоришь? Хм-м-м. А у самого-то машина есть? Мы ведь об автомобилях?
— Машины нету. Прав тоже. Сейчас передвигаюсь, в основном, на метро. Но водить умею. Водить я научился еще давным-давно. И даже однажды возил трех заслуженных артистов СССР разом! И был чрезвычайно горд! Если моя актерская карьера сложится удачно, обязательно куплю себе какое-нибудь средство передвижения.
— Ты себя считаешь звездой?
— Нет. Я стал известным еще тогда, когда и думать-то не умел! Так что насчет этого никакого отчета я себе не отдавал. Бегали за мной стада пионеров, которым, по большому счету, было все равно, у кого брать автограф – у меня или у пингвина. Но я это… ну не то чтобы не замечал… а даже не понимал, что происходит, наверное.
— А стремишься к известности?
— Постольку поскольку. Известность… Да я на неё внимания не обращаю… Хотя, чего греха таить, приятно все-таки. А с другой стороны – неприятно. Радует то, что известность дает возможность общаться с интересными людьми. А не радует… Чуть ли не все остальное. Когда за мной бегают с криками: «Ах, вот он, сейчас мы его потрогаем!», - у меня возникает сильное желание стать никому не известным. А на самом деле известность для меня неразрывно связана с творчеством, и творчество гораздо важнее.
— Что такое творчество? Ты так называешь то, чем ты занимался и занимаешься сейчас?
— Ну да.
- А тебе не кажется, что не все из этого можно назвать творчеством? Стихи, которые пишет подросток в пятнадцать лет, - это, безусловно, творчество. И стихи Окуджавы – тоже творчество. Но произведения подростка вряд ли имеют такую… ценность, что ли… То есть, они не несут в себе достаточно смысла и достаточно красоты, чтобы быть интересными многим людям. Понимаешь?
— Да, я понял. (задумчиво) По-моему, творчество – это все то, что нравится людям. А, вообще-то им иногда ТАКОЕ нравится… Читает же кто-то статейки про то, с кем я якобы переспал! Если честно, я никогда не задумывался о том, что такое творчество. Главное, что сразу видно, где творчество, а где – лажа.
— Твое творчество продается? Можно купить кусочек?
— Деньги? Очень хотелось бы зарабатывать актерством. Хотя, говорят, что идеальный вариант – совмещать это дело с каким-нибудь бизнесом, в общем, с чем-то стабильным и гарантированным. И многие так и делают. Но не знаю, как у них это получается: сейчас у меня все время уходит на учебу, а потом опять же все время будет уходить на работу, так что… Тут как повезет – можно зарабатывать, как супер-звезда, а можно всю жизнь прозябать на третьих ролях…Посмотрим. Пока для меня важнее сам процесс. Слава Богу, семью мне кормить еще не надо, можно и не гнаться за деньгами. Ха, знаешь, меня однажды спросили: «А правда, что каждый раз, когда тебя показывают по телевизору, тебе дают какую-то денежку?» Хорошо бы было! Я б еще в детстве миллионером стал!
— Тебя, наверное, в свое время задергали журналисты. Такой прелестный мальчик, звезда «Ералаша» и все дела. Ты не любишь журналистов?
— Почему же, некоторых уважаю. А других… К другим отношусь философски. Это я тех имею в виду, которые пишут, кто с кем спит и так далее.
— Кстати, а про тебя бывали сплетни?
— Про меня? Были, конечно. Причем уже тогда, когда я был в нежном подростковом возрасте. Мне приписывали романтические связи с людьми, которых я едва знал. Не буду называть, с кем именно, но люди были известные. Они и сейчас известные. Я заметил: чем я становлюсь старше, тем больше сплетен про меня сочиняют. Например, читал я, что у меня, оказывается, есть невеста в Кишиневе. Ой, даже не так было. Вспомнил! Написали, что я уехал в Прибалтику к невесте. Для справки: я в Прибалтике был один раз, причем ровно один день, и познакомиться там ни с кем не успел.
— Какой ты?
— Такой вот и есть, каким ты меня видишь.
— Я вижу рыжего юношу, которому скучно и у которого непонятно почему покраснел лоб…
— Я и есть рыжий юноша. Очень интеллигентный и положительный во всех отношениях. И скромный. А еще я эстет. Знаешь анекдот про эстетов? Очень неприличный. Ну ладно, рассказываю: концерт Плачидо Доминго в Москве. Билеты проданы за два месяца до концерта. И вот, долгожданный вечер, счастливые владельцы билетов занимают свои места в Большом театре… А кассир зачем-то заскочил в кассу – забыл что-то… И вдруг видит – к кассе подходят женщина средних лет в вечернем туалете и молодой человек во фраке. Молодой человек заглядывает в кассу и говорит: «Добрый вечер! Нам, пожалуйста, два билета, желательно, на восьмой ряд, где-нибудь посреди ряда». Кассир, вежливо улыбаясь, отвечает: «Вы, наверное, ошиблись! Сегодня концерт Плачидо Доминго и все билеты давно распроданы!» Молодой человек говорит: «Понимаете, мы с мамой эстеты, и мы очень любим Плачидо Доминго. Мы приходим на каждый его концерт и покупаем места на восьмом ряду, чтобы насладиться голосом великого тенора». Кассир понимающе кивает и говорит: «Да, но еще раз вам говорю: все билеты, в том числе и на восьмой ряд, проданы. Ничем не могу помочь!» Молодой человек начинает нервничать: «Ну что вы меня не слушаете, что ли! Я же говорю: мы с мамой эстеты, и мы приходим на каждый…» Кассир перебивает его: «Я вам русским языком говорю: билетов нет!» Обстановка накаляется, молодой человек втолковывает кассиру, что они с мамой эстеты, а кассир теряя терпение, с пеной у рта, продолжает сообщать, что билетов нет. Вдруг женщина пытается вмешаться и дергает сына за рукав. Он отмахивается от нее: «Мама, идите на х… Понимаете, мы с мамой эстеты…» Так вот, я тоже эстет.
— Ну, эстет, скажи свое последнее слово!
— Последнее слово? Не знаю даже, что сказать. Скажу то, что мне первое пришло в голову. Сейчас я поеду домой, приму душ, попью чаю и лягу спать. И все это потому, что вчера нам было слишком весело. А закончить свое выступление я хочу цитатой Федора Михалыча Достоевского: «Пьянство скотинит и зверит человека!»
Учтем. Зато, Саша, именно благодаря пьянству и прочему молдавскому веселому разгулу тебе и запомнятся эти летние каникулы! А Достоевского все-таки не слушай - не бывал он в Молдове…
Надо приобрести: утюг, плиты, интернет магазин микроволновые печи. И заказать доставку.
