ЕЛЕНА ЦЫПЛАКОВА: "НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ СОБЛАЗНЫ ПРИХОДИЛИ В ЧЕРЕЗ МЕНЯ"МИР

- Лена, начнем, как водится, с самого начала. Насколько я знаю, в детстве у вас были неплохие математические способности, вы участвовали во всевозможных олимпиадах, но в итоге "пошли в актрисы". Как это произошло?

- В общем, случайно. Я действительно увлекалась в школе математикой, рисованием - это шло от родителей, у которых была достаточно редкая специальность: промышленная графика. У нас бывали в гостях Динара Асанова и ее муж, тоже промышленный график. Поначалу мы даже не знали, что Динара режиссер. Только через год после нашего знакомства она запустилась со своим первым фильмом "Не болит голова у дятла". И неожиданно для всех предложила мне главную роль. В 14 лет человеку все интересно, и я решила попробовать...

- И что же, эта картина определила выбор профессии?

- Не все так сразу. Я снялась в трех фильмах Динары, это был какой-то непрекращающийся праздник: на съемочной площадке у нее все рождалось легко, просто, естественно. И только попав на картину другого режиссера, не такого талантливого, и познав горечь творческого разочарования, я поняла, что актерской профессии, как и всякой другой, нужно серьезно учиться. Я поступила сначала в ГИТИС, потом перевелась во ВГИК.

- И все же вашим первым и главным учителем, как я понимаю, была Асанова?

- Да, ее уроки многое значили для меня и для всех, кто с ней хоть ненадолго соприкоснулся. Асанова обладала прирожденным учительским даром. Снимая свои фильмы, она с нами не только на темы кино общалась. Разговоры на съемочной площадке шли самые серьезные: что такое любовь, справедливость, ложь, предательство, насилие. Она говорила: вы можете ошибаться, заблуждаться, но у вас должна быть своя собственная позиция по главным жизненным вопросам, вы должны научиться ее вырабатывать. Этот подход мне очень пригодился и в актерской, и особенно в режиссерской профессии.

- Кстати, почему вы ушли в режиссуру, находясь на пике своей актерской популярности?

- Это было не случайное решение. Начну с того, что роли в кино повторялись, я сыграла к тому времени несколько одиноких гордых мамаш, мне это стало неинтересно. Хотелось делать не то, что в данный момент предлагают, а то, что по-настоящему волнует. Режиссура такую возможность дает. И я решила снова пойти во ВГИК. Для этого пришлось оставить Малый театр, где тогда работала, весь свой репертуар. Я понимала, что рискую, что могу навсегда выпасть из актерской профессии и не прийти к режиссерской. Но понимала и другое: за все в жизни надо платить. Я готова была заплатить актерской популярностью за право снимать "свое" кино. Тогда, разумеется, я еще не знала, что вскоре после окончания режиссерской мастерской А.Алова и В.Наумова тяжело заболею, перенесу серьезную операцию, сильно располнею, и это, помимо всего прочего, отрежет для меня многие роли. И режиссура станет для меня спасением...

- Спасением?! Но ведь, сняв всего два фильма, вы с тех пор, насколько я знаю, находитесь в многолетнем простое...

- Режиссер - это ведь не профессия. Это, если угодно, образ, способ жизни. Мне интересно жить, занимаясь именно режиссурой, независимо от того, удается снимать кино или нет. Я действительно на протяжении последних семи лет не выпустила ни одной новой картины. Но все эти годы я не сидела сложа руки, а много работала. У меня было подготовлено три проекта, один даже удалось частично снять, но не хватило денег довести до завершения. Но в любом случае эти годы не прошли для меня бесследно: я искала, думала, ошибалась, заблуждалась, страдала - одним словом, жила...

- Вы сами ищете деньги для своих проектов?

- Сама. Хотя противно ходить с протянутой рукой. Но нет пока такого продюсера, который сказал бы: "Цыплакова, что там у тебя за душой? Вот тебе миллион долларов, делай кино!". Впрочем, случается, деньги даже готовы дать, но взамен предлагают снимать такое, что даже обсуждать не хочется. И я сразу отказываюсь. В Библии ведь замечательно сказано: "Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит". Так вот я не хочу, чтобы он приходил через меня. Я давно для себя поняла: кино - это не балаган, не игрушки, и тем более не легкий способ заработка, а своего рода служение, нравственная проповедь.

- Но есть и другая точка зрения, согласно которой кино - это все-таки зрелище, "разрядка", форма необременительного досуга под "кока-колу" и поп-корн...

- Не хочу никому ничего навязывать, но почитайте, например, русские сказки. Да, они развлекают, порой смешат, порой страшат, но всегда имеют под собой серьезную нравственную основу. Конечно, каждый режиссер волен снимать так, как он хочет и умеет. И кино может быть разным, в том числе и легкомысленным, развлекательным. Но я про себя точно знаю: если рядом будут лежать два сценария: один комедийный, а другой серьезный, поднимающий трудные жизненные проблемы, - то я выберу второй. Меня даже спросили на одной творческой встрече с вызовом: какое вы имеете право в наше тяжелое время делать такое грустное, проблемное кино? Я ответила в шутку, что оправданием мне может служить только то, что снимаю я редко. А если говорить серьезно, то берусь за фильм только в том случае, если его тема по-настоящему тревожит мою душу. Тогда есть надежда, что еще чья-то душа отзовется.

- Ваш последний фильм был посвящен теме сирот, оставшихся без материнской ласки, без родительской опеки. Но фильмом дело не ограничилось: я знаю, что сегодня вы активно участвуете в международном благотворительном движении, являетесь членом попечительского совета детского приюта.

- Снимая кино, я соприкоснулась с неподдельным детским горем, с изломанными судьбами - и уже не могла оставаться к этому равнодушной. К счастью, не только я - движение, в которое я влилась, охватывает около 2 миллионов человек по всему миру. В одной лишь Москве сегодня более 30 клубов, которые занимаются различными благотворительными программами. Наш клуб, в частности, опекает детский приют в Строгино. Ребята, которые там живут, на своем еще коротком веку испытали столько потрясений, обид, горя, что и взрослым было бы не под силу вынести. Одних нашли в подвалах, на чердаках, у других родители погибли в автомобильной катастрофе, пропали без вести.

Это в прошлом, а что в настоящем? Вы знаете, что такое детский приют сегодня? Прежде всего - острая нехватка всего и вся: мыла, еды, карандашей, медикаментов, одежды... В этой ситуации стараемся хоть чем-то помочь ребятам, воспитателям. Ищем деньги где только можем, периодически сами скидываемся. Мы же взрослые люди, можем обойтись без лишнего, а вот детей жалко.

- Но ведь эта деятельность, подозреваю, отнимает у вас много времени...

- А на что его тратить, на тусовки, что ли? Тем более что я по-прежнему ничего не снимаю, замысел нового фильма еще только вызревает во мне: чтобы подступиться к этой серьезной работе (не буду пока рассекречивать, какой именно), нужно много книг прочитать, много разных мыслей передумать.

- Признайтесь, хорошо думается на загородном ранчо, где вы, по слухам, проживаете среди изобильной огородной растительности и домашней живности...

- Слухи явно устарели. Да, я десять лет прожила с мужем на даче, там были собаки, куры, вечно беременная кошка... Кроме того, с нами жило много разного народу: родители, родственники мужа, его дети от других жен... Но мы развелись, и теперь я живу в Москве.

- Простите за возможную бестактность: своих детей вы с мужем не завели?

- Нет. Но в Библии сказано: "Возвеселись, неплодная, нерождавшая... потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа". Кажется, это и для меня сказано.

- В течение нашего разговора вы несколько раз сослались на Библию. Вы давно пришли к Богу?

- Раньше мне казалось, что я верую с тех самых пор, как себя помню. Я ведь крещеная, меня бабуля с самого раннего детства водила в церковь. Но только в последние годы я осознала, что вера - это очень серьезное понятие. У нас много людей, которые считают себя приобщенными к таинству религии только на том основании, что они иногда ходят в храм, носят крестик. Но этого, разумеется, недостаточно. Впрочем, это большая отдельная тема.

- Когда вы поняли, что верите по-настоящему, - жить стало легче, труднее?

- Внутренне стало спокойнее и радостнее. А вот во взаимоотношениях с внешним миром - намного сложнее. Мы ведь живем в такое время, когда человека окружает много искушений, и надо уметь им противостоять. Господь дал людям свободную волю, и уже от них зависит, какую судьбу они выбирают, какие поступки - хорошие или, увы, дурные - совершают. Свое "да" и "нет" мы говорим сами, свой каждодневный выбор совершаем сами, но при этом зачастую пытаемся оправдываться то жизненными обстоятельствами, то политической конъюнктурой, то еще чем-нибудь. Самооправданием грешат практически все люди. Но только когда перестаешь себя оправдывать, тогда и начинается истинное покаяние.

- Подлинная вера предполагает самоограничение, строгий счет к себе. Как это соотносится с богемной по определению профессией актрисы, режиссера?

- Плохо соотносится. Можно, конечно, сторониться вещей, которые ты не приемлешь. Например, перестать сквернословить, что я давно сделала. Можно не курить, не пить, ограничивать себя в пище. У меня даже была серьезная мысль, чтобы совсем уйти из профессии. Но, с другой стороны, Господь дал свои заповеди не только священникам, а всем нам, чтобы люди каждый на своем месте искали и находили возможность жить по совести, по Божьему закону. "По плодам их узнаете их". То, что мы говорим, делаем, и есть наши плоды. Вот почему я так придирчиво отбираю свои роли и фильмы, вот почему готова ждать как угодно долго, чтобы снять кино, за которое мне не будет стыдно перед Богом и людьми.

Гонорар за эту публикацию автор передает для детей детского приюта в Строгине.