Федор Стуков: "Никита Михалков сделал из
меня девочку"
"МК". 3 марта 2002 года
За двадцать лет Федор Стуков сильно изменился. Выпрямились рыжие кудряшки, погрубел голос, повзрослели глаза. Но теперь он востребован не только в кино, но и на театральной сцене, хотя сам отдает предпочтение... телевидению.
- Сначала я попал в маршрутное такси. Уж не помню, откуда мы с мамой возвращались, но в этом транспорте меня заприметили. Ту славную женщину я помню до сих пор. Помню, как она с нами заговорила, как взяла честное слово, что мы вышлем на киностудию Горького мою фотографию со всеми данными - когда родился, на что сгодился... Мне тогда было около пяти лет.
- После посещения студии Горького сразу посыпались предложения сниматься?
- Пожалуй, можно сказать и так. Первой моей ролью стал маленький Обломов в фильме "Несколько дней из жизни Обломова". До сих пор в памяти сохранились съемки эпизода в конце фильма, когда я бегу по полю и кричу: "Маменька приехала! Маменька приехала!". Не поверишь, но этот момент снимали очень долго, около трех недель. Важно было поймать нужную погоду. Так что каждое утро приходилось просыпаться в пять часов.
- Давай вспомним первый съемочный день. Пятилетний ребенок, вокруг много взрослых людей, камеры, прожекторы - не растерялся?
- Нет. В то время я уже был, что называется, "стреляным воробьем" - выступал солистом в знаменитом Детском хоре радио и телевидения под руководством Виктора Попова. Мы давали концерты в больших залах, тогда я уже знал, что такое публика, переполненные зрительные залы и выход "на бис".
- Родители не возражали против таких нагрузок на ребенка?
- Какие нагрузки! Дитя училось, его воспитывали, приобщали к музыке. Занятие в хоре, репетиции, концерты - все было в радость. А потом, у меня вполне нормальные родители и сразу все поняли.
- Твои родители из актерской среды?
- Нет. Отец - инженер, мама - литературный редактор. Бабушка почти всю жизнь занималась журналистикой, писала фельетоны в журнале "Крокодил". Но, особо, я хочу выделить своего деда. Как это ни парадоксально, но в подростковом возрасте он сыграл в театральной студии роль Тома Сойера! К сожалению, дед умер, когда мне было четыре года, так и не узнав, что его внук перенял от него эстафету. Ну а с началом моей киношной карьеры мама, папа и бабушка были вынуждены практически все время проводить со мной. Так что на съемках я никогда не оставался один.
- Кстати, какой размер гонорара был у юного дарования?
- Это были небольшие гонорары, ведь в те времена всем платили копейки, но все были рады и счастливы. Вообще я не очень люблю говорить на денежную тему. Я прекрасно помню, сколько мне платили за фильмы, но не хочу об этом рассказывать. Единственное, могу точно сказать - цена и качество работы не соответствовали. Съемки - это абсолютно рабская, кабальная работа. Правда, мне было сниматься легче, чем другим. Я никогда не заучивал тексты своих ролей, а запоминал их сразу. Но мне эта работа приносила удовольствие, может, поэтому о сумме гонораров я не думал.
- Твой звездный час - роль Тома Сойера?
- Как говорил сам Том Сойер - "может да, а может, и нет". Я понимал, что для молодого артиста сыграть роль Тома Сойера все равно что взрослому сыграть Гамлета или князя Мышкина А вообще, съемки "Тома Сойера", "Ералаша" и "Острова сокровищ" шли практически одновременно. . Работая над этой картиной, я буквально сроднился с такими актерами, как Владислав Стржельчик, который обращался ко мне не иначе, как "Заяц мой любимый!", с Олегом Борисовым, с Марковым.За два года я снялся в десяти картинах. Поэтому почти не посещал школу, чем был несказанно счастлив.
- Выходит, ты двоечник?
- Нет, я учился хорошо. Уезжая на три месяца в командировку, я привозил оттуда дневник с одними "пятерками". Признаюсь, это была нечестная учеба. Просто наш директор школы договаривался с теми директорами школ, где проходили съемки. Естественно, оценки мне выставляли просто так. Но я считаю, что дети при любых обстоятельствах должны ходить в школу. Причем я точно знаю, что 99 процентов детей-актеров честно учатся в школах и даже успевают делать домашнее задание. Но для меня эта ситуация была неприемлема. Я в Москве-то в школу не любил ходить, а уж в каком-то другом городе тем более. Так что приходилось выделывать подобные вещи.
- В "Ералаше" задействовано много детей, наверняка съемочный процесс сопровождался массой курьезов?
- Я считаю, если происходят курьезы, значит, съемочный день не удался. Чем меньше каких-то нелепостей, тем день удачнее. На "Ералаше" ничего подобного не было. Зато забавный случай произошел на съемках фильма "Остров сокровищ". Вода, знаете ли, иногда преподносит сюрпризы... не самые приятные, мягко говоря. В фильме был задействован настоящий парусник. Я сразу почувствовал - с ним творится что-то странное. Через неделю он затонул, хорошо, что мы вовремя успели отснять все сцены. Кстати, на протяжении пяти месяцев, пока длились съемки, меня сопровождал папа. Его матросский опыт (в молодости он служил на флоте) очень пригодился съемочной группе.
- Его отблагодарили за это?
- Режиссер Владимир Воробьев высоко оценил папин опыт и снял его в одном эпизоде в роли пирата. По сценарию папу должны были ранить стрелой в грудь, после чего он замертво падает. Помню, режиссер кричит ему: "Витя, подожди, не падай так быстро! Повертись перед камерой!". Но Витя - артист неопытный - рухнул как подкошенный.
- Сколько номеров "Ералаша" на твоем счету?
- К сожалению, не так много. По-моему, номеров пять. Надо заметить, что я гораздо с большим удовольствием снимался в "Ералаше", чем в большом кино, потому что такие съемки занимали всего один день, в крайнем случае - два. Только один раз был у меня сложнопостановочный кадр, над которым мы работали целую неделю.
- Звездная болезнь после всего этого не обрушилась на твою голову?
- Я не думаю, что в советское время кто-нибудь мог чувствовать себя звездой. Это только сейчас, и то с оговорками, можно создать человеку ореол звездности. А тогда всего этого не было. Да и в силу своего характера и воспитания я никогда не болел звездной болезнью. Самообожание - это болезнь дебилов и неудачников. Если бы я захотел хвастаться, то красочно расписал бы сейчас, как с американским мюзиклом "Дитя Мира" путешествовал по городам и весям Соединенных Штатов. Я мог бы прихвастнуть, что с американцами был на дружеской ноге, а по окончании Щукинского училища был приглашен в Ганновер и работал в немецком театре, да так, что говорил на немецком лучше Штирлица! Родители меня всегда учили, что нельзя зазнаваться. Хотя на улице меня часто узнавали. Более того, продолжают узнавать и сейчас.
- Ты сказал, что за два года снялся в десяти картинах, а что было потом?
- В принципе я практически все время снимался. Существуют просто знаковые фильмы, которые знают все и о которых помнят. На моей же практике были совершенно проходные картины, которые кроме определенного набора актерского мастерства ничего не приносят. Например, я никогда не думал, что "Петербургские тайны" станут иметь такой общественный резонанс. Когда я прочитал сценарий, ничего интересного для себя не нашел. Опять мне досталась роль пай-мальчика, которого все жалеют. А в итоге "Петербургские тайны" стали народной картиной.
- Кроме "Петербургских тайн", в последние годы я не припомню ни одной картины с твоим участием.
- Вероятно, это был период моей учебы в Щуке. За четыре года я снялся всего в двух картинах, и то потому что они приходились на лето, на время студенческих каникул. Я боялся не сдать экзамены, поэтому в тот момент предпочел учебу и не жалею об этом.
- Тебе приходилось отказываться от ролей?
- Я стараюсь не играть маленькие эпизодические роли десятого плана. Однажды у меня был подобный опыт с картиной "Царевич Алексей". Я даже не заметил, как прошла моя роль, настолько все быстро случилось. Мне это жутко не понравилось.
- В детстве тебе довелось играть роль девочки в фильме Никиты Михалкова "Родня". Почему именно тебя пригласили?
- Я думаю, это вопрос к Михалкову. Насколько я знаю, там были какие-то грандиозные пробы, на которые пришли несколько тысяч девочек. Но Никиту Сергеевича они не устроили. И тогда он сказал: "Давайте Федьку попробуем, вроде он похож на девочку, мне кажется, то что нужно". Также решили, что я похож на Светлану Крючкову, которая играла мою маму, и что-то есть от бабушки Мордюковой. Когда в кино играют семейные сцены, очень важно, чтобы актеры, задействованные в них, походили друг на друга. Иногда бывает так, что классный актер, но остальные члены "семьи" на него не похожи. Тогда его автоматически вычеркивают из состава. А еще после фильма "Родня" у меня сохранился мой портрет, сделанный моим киношным "папой" Юрием Богатыревым в перерывах между съемками.
- Ты сразу согласился на женскую роль, не боялся, что друзья засмеют?
- Мне тогда было восемь лет, и раздумывать я не стал. К юмору я всегда относился нормально. Кстати, у этого фильма была хорошая энергетика, мы смеялись там по каждому поводу.
- Как к тебе относились на съемочной площадке?
- Ко мне относились очень хорошо. Без ложной скромности скажу, со мной всем было легко работать. Когда смотришь американские фильмы, поражаешься, что ни ребенок - то чудо! У нас такого отбора нет до сих пор. Нужно сильно постараться, чтобы найти ребенка, с которым бы не было никаких проблем. Я был именно таким ребенком - исполнял семь задач одновременно.
- С кем-то из актеров ты сохраняешь дружеские отношения?
- Я абсолютно неконфликтный человек, поэтому стараюсь ни с кем не ссориться. Я уверен, с каждым человеком, с которым меня сталкивала судьба на съемочной площадке, нам будет о чем поговорить даже через двадцать лет.
- Тебе не предлагали сняться в иностранных фильмах?
- После съемок "Тома Сойера" одна зарубежная компания на киностудию Горького прислала сценарий. Наши чиновники ответили им отказом. Сказали, что сейчас я болею, а в ближайшее время приступаю к работе над очередной картиной. Я об этом инциденте узнал гораздо позже. В Советском Союзе такие вещи держались в секрете. Что-то менять было уже невозможно.
- Насколько я знаю, в твоей жизни были такие увлечения, как хоккей и футбол...
- На лед и на футбольное поле меня выволок мой папа. Он же потом вытаскивал и загонял меня домой, чуть ли не палкой. Конечно, Третьяка и Буре из меня не получилось, но рекорды установить удалось. Правда, закончились эти увлечения плачевно: на футболе я сломал руку - перелом со смещением. На этом моя спортивная карьера прервалась.
- После театрального училища ты оказался на телевидении. Почему сделал такой выбор? Неужели тебя не приглашали работать в столичные театры?
- Приглашали. Я отказался, потому что на данный момент я не вижу ни одного театра, при котором бы я желал работать. А на телевидение я пришел гораздо раньше. В 1981 году на ЦТ я уже вел несколько программ одновременно - "Будильник" и "Утреннюю почту". Вообще на данный момент телевидение меня захватывает гораздо больше. У меня такое ощущение, что за ним и за всей этой техникой будущее. Здесь есть какое-то профессиональное волшебство, которое мне очень нравится, и я уже не могу без этого жить.
Ирина БОБРОВА
