Газета "Версия"

Анна ПЛИСЕЦКАЯ: ДЛЯ МАЙИ БАЛЕТ — ЭТО ВСЯ ЖИЗНЬ

 
Юбилей


 

Фильм-балет «Анна Каренина». В роли Анны — Майя Плисецкая, в роли Серёжи — трёхлетняя Аня Плисецкая
Фото из архива АННЫ ПЛИСЕЦКОЙ

 

 

20 ноября легенде русского и мирового балета Майе Михайловне Плисецкой исполняется 80 лет. Чествовать её будут широко, с настоящим русским размахом: поздравления от руководства страны, специальные вечера, концерты, фотовыставки и даже фестиваль «В честь Майи Плисецкой». Накануне юбилея великой балерины мы побеседовали с её племянницей Анной, одной из тех немногих, с кем Майя Плисецкая поддерживает близкие отношения. Она пошла по стопам своей тёти и стала балериной. Была солисткой Мариинского театра, некоторое время танцевала в труппе знаменитого Мориса Бежара. Согласно семейной легенде, когда композитор Родион Щедрин, супруг Майи Плисецкой, заканчивал «Анну Каренину», в семье младшего брата балерины Александра родилась дочь. И Майя сказала: «Назовите девочку Анной...»

– Действительно, существует такая легенда, — говорит Анна Плисецкая. — Моё имя связано с окончанием работы над балетом «Анна Каренина», но я совсем не отождествляю себя с этой героиней. А при рождении я возразить не могла...

— Вы потом ещё участвовали в этом балете...

— Когда мне не исполнилось ещё и трёх лет, сестра моего папы Майя отдала мне маленькую, но немаловажную роль Серёжи в фильме-балете «Анна Каренина». Сцена получилась очень трогательной. Партию Бетси исполняла моя мама, балерина Марианна Седова. В титрах я обозначалась как «А. Седов».

— Но впоследствии фамилию свою вы уже не скрывали?

— Своего отца я безудержно любила, боготворила и уважала, поэтому старалась носить его фамилию с достоинством. Хотя она меня с детства смущала: когда в нашем узком балетном кругу её произносили вслух, я краснела. Родион Константинович считал меня талантливой пианисткой (уже в 9 лет я исполняла 21-й концерт Моцарта с оркестром), Майе Михайловне было сложно представить будущую балерину с такой же фамилией. Если бы не папа, я бы взяла псевдоним.

— С такой фамилией стать балериной было, без сомнения, сложно.

— Когда мне исполнилось 9 лет, мне пришлось спуститься с небес на землю. Я не могла понять, почему меня не принимают в училище при Большом театре... И в чём моя вина? Но, только заслышав фамилию Плисецкая, руководство теряло самообладание. Конечно, их решение могло быть оспорено. Но спорить никто не стал — я настояла на своём поступлении в Ленинградское хореографическое училище имени Агриппины Вагановой (сейчас Академия русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге). Мой папа, Александр Плисецкий, считал, что ребёнок не бесправен в своём мнении и даже в 9 лет может выражать свою волю.

— А на одной сцене вы с Майей Михайловной встречались?

— Один раз. Это было в Японии, в балете «Послеполуденный отдых фавна» с Патриком Дюпоном, звездой «Гранд-опера». И именно тогда мне пришлось вновь выступить под чужой фамилией, потому что возглавляла группу солистов балета Майя. Но, когда она ставила передо мной задачи или что-то советовала, мне казалось, что только она и знает, что такое балет. Возможно, тогда я по-настоящему осознала, что Майя Михайловна — великая балерина. Её гений способен вытянуть любой, самый неинтересный материал. Помню, в Париже у неё был спектакль «Сумасшедшая из Шайо» в театре Пьера Кардена. Хореография Жижи Качильяне оказалась довольно скучной, но благодаря Майе зрители восприняли спектакль как шедевр. Также меня впечатлил её танец на индийские мотивы в костюме Пьера.

— Анна, ваша семья — это...

Огромное количество интереснейших людей, раскиданных по всему миру. Многие из них даже не знают русского языка. Со своим двоюродным дядей Стэнли Плезентом я познакомилась, уже будучи взрослым человеком, когда в составе труппы Мариинского театра приехала на гастроли в Нью-Йорк. После выступления мне в отель принесли цветы от него, и в первый же выходной я поехала к нему в гости. Его семья не знала русского, я плохо говорила по-английски, мы общались на каком-то англо-французском диалекте, но то ли во взгляде, то ли в движениях, или в чём-то, не поддающемся осмыслению, я чувствовала нашу породу, нашу кровь.

— А когда-нибудь семья собиралась вместе?

Не поверите, этого не было ни разу. Правда, эту идею мечтала воплотить моя обожаемая бабушка — Рахиль Мессерер. Она была настоящим стержнем семьи и гордилась достижениями каждого. Помню, когда Майя присылала ей билеты в Большой, в доме был настоящий праздник. Мы долго подбирали наряды и украшения, делали красивые причёски. Бабушка была удивительным человеком. Мало кто знает, что она была звездой немого кино (снималась под именем Ра Мессерер. — Авт.), но после расстрела деда была отправлена в Акмолинский лагерь жён изменников Родины.

— Как-то вы признались, что хотите быть похожей только на отца...

— Я до сих пор отвечаю — да, на отца: папа всегда был для меня идеалом. Он обладал редким талантом на одном уровне общаться и с министром, и с соседским механиком. В работе он был настоящий подвижник, отдавался без остатка. Пережив два инфаркта, папа добился разрешения у властей на постановку спектакля Джорджа Баланчина. Когда всё было готово, Баланчин умер, пришлось добиваться разрешения уже у его родственников. Папа всё успел, всё сделал: спектакль с успехом прошёл и в Тбилиси, и в Москве... Не успели мы... Ему нужна была срочная операция, сделать которую могли только в Америке. Вот тогда как раз и подключилась вся семья. Было написано огромное количество писем, но... не успели.

— Кто для вас Майя Плисецкая?

— Она ниспослана выполнить свою миссию. Она ради этого живёт. Сконцентрирована только на этом. У неё потрясающая энергия. Она может ночь не спать и танцевать. Это кровь. И гениям всё простительно. Ведь для Майи балет — это действительно вся жизнь, как бы высокопарно это ни звучало.

— А для вас?

— Для меня — прекрасная часть жизни. Жизнь в балете действительно невероятно интересна, но она очень замкнута. Мне кажется, человек не должен абстрагироваться от социума. Поэтому я смотрю на мир с интересом и восторгом, как будто только что вылупилась из скорлупы.

— Когда вы работали в труппе Мориса Бежара, правда, танцевали вместе с дочерью Чарли Чаплина?

— Да, в спектакле «М.С.» о Чарли Чаплине участвовала его самая младшая дочь — актриса Анна Чаплин, а также его внучатый племянник Чарли. Спектакль был необычный: в костюмы девушек-купальщиц были подложены «груди» и «бёдра», но не для красоты, а для смеха. Так же комично выглядел и мой образ — «танцовщицы с большим самомнением», которая не умела танцевать и всё время падала с пуантов. Потом я часто вспоминала эту роль, так как во всех нас живут сомнения в том, как мы себя представляем и какие мы со стороны. Да и вообще стиль Мориса Бежара особенный, его хореографию всегда можно отличить от других. Это философия движения и синтетические спектакли, в которых артисты балета произносят слова, летают на верёвках, а на сцене стоят телевизоры. Для девушки с консервативной питерской школой — это совсем другой мир.

Беседовала Ирина Иванова    

 

Анна и Майя Плисецкие. Германия
Фото из архива АННЫ ПЛИСЕЦКОЙ

Hosted by uCoz